Антология "Фантасты об искусстве"
Составитель: Алексей Звероловлев

Rambler's Top100
В.В. Калинин, А.В. Калинин. Прощание


    Тонкий  луч  заходящего солнца, пробившись сквозь толщу кучевых облаков,
несколько  раз  преломился в стеклянном куполе аэровокзала и осветил розовым
светом толпу спешащих людей. В здании аэропорта в этот день, как, впрочем, и
всегда,  царила  суета.  На  бесшумных  эскалаторах поднимались и спускались
сотни  прилетевших  и  улетающих,  провожающих и встречающих. В этом людском
потоке невольно обращала на себя внимание высокая стройная фигура пассажира,
отрешенно стоящего у стеклянной стены. На его бледном лице застыло выражение
спокойной  уверенности,  но  странная  поза  и  резкие  порывистые  движения
выдавали внимательному наблюдателю сильное волнение.
    -  Аэропорт,  -  пассажир  тихо и медленно пробормотал это слово, как бы
вслушиваясь в его звучание. - Нет, немного раньше.
    Послушная   память   мгновенно  развернула  перед  ним  тревожную  сцену
прощания.
                                   * * *

    - Ну, вот и все. Наконец-то ты решился бросить меня.- Она произнесла это
равнодушным  тоном,  но  ее  карие,  почти черные глаза, казалось, стали еще
темнее  от  набегающих  слез. - Скажи  только,  кто она! Кто она!- и ее губы
задрожали.
    -  Я  прошу  тебя, давай не будем устраивать истерик. Ты же знаешь, я не
выношу  подобных сцен. Ведь ты прекрасно осведомлена, как важна для меня эта
поездка,  должна  же  ты  понимать,  что  она для меня значит. - Он старался
говорить  ровным, несколько  ленивым голосом, но чем дольше он говорил,  тем
менее   уверенно   он   себя  чувствовал,  и  в  его  интонации  то  и  дело
проскальзывали  виноватые  нотки.-  Дорогая,  твоя  ревность принимает порой
совершенно  фантастический  характер, - он попытался улыбнуться, избегая при
этом  смотреть  ей  в глаза. - Будь ты мужчиной, я бы посоветовал пропустить
тебе  рюмку  -  другую. Ну, успокойся, прошу тебя. Быть может, нам и в самом
деле  лучше  расстаться  на  какое-то  время.  Забудутся наши ссоры, все эти
мелочные обиды.
    Она  стояла  молча,  закрыв глаза, и на каждую его фразу отвечала слабым
кивком головы.
    -Уходи,-  вдруг  прошептала  она  едва  слышно сквозь сомкнутые зубы,  и
пальцы  ее стиснутых рук побледнели.- Уходи сейчас же. Немедленно! Будь хоть
раз в жизни человеком, уходи!
    Он  открыл  рот,  как  будто собираясь что-то возразить, но промолчал и,
втянув голову в плечи, направился к двери.
    -  Стой! - вдруг хрипло вскрикнула она.- Подожди!- В ее глазах больше не
было   тоски.   Они   светились   холодной  решительностью.  Он  вздрогнул и
остановился,  как  будто  наткнувшись  на  невидимое  препятствие,  но так и
остался  стоять,  боясь  оглянуться  и  встретиться  с  ней  взглядом. - Ты,
надеюсь, понимаешь, что означает твой уход? - Не ответив, он взялся за ручку
двери.

                                   * * *

    Пассажир  прислонился  лбом  к  холодному  стеклу  и  долго смотрел, как
сигарообразные  лайнеры  легко  отрываются от мокрого бетона и, стремительно
уменьшаясь  в  размерах, внезапно исчезают в серых клубящихся тучах осеннего
неба.
    Что  чувствовал он? Усталость, опустошенность. Но главное чувство (он не
сразу  признался  себе), главное чувство, которое он испытывал - облегчение.
Этот  роман,  который  год  назад казался таким упоительным, который вначале
дарил  столько  счастья  и  вдохновения,  последний месяц давил на него, как
многокилометровая  толща  воды.  И  теперь  здесь,  в аэропорту, роман может
считаться  оконченным.  Почти  оконченным... Хочется верить, что в жизни его
будут  другие  романы,  быть может, более удачные. Тогда, два года назад, он
был  всего  лишь наивным юнцом. Прожитые годы научили его кое-что понимать в
психологии  людей  -  этих  странных существ, живущих на Земле. И особенно в
психологии  женщин...  Он  чувствовал  себя  ныряльщиком,  поднимающимся  на
поверхность после рекордного погружения.
    - Погружения без акваланга,- привычно уточнил он.
    Началась  посадка.  Люди  разом  сдвинулись  с  места,  желая  побыстрее
избавиться  от  чемоданов,  запихнуть их в жерла автоматических погрузчиков.
Пассажир  отвел  свой  взгляд  от  стекла и зашагал к выходу на летное поле.
Казалось,  он  был  совершенно  отстранен  от реальности, тем не менее, он с
удивительной  ловкостью размеренным шагом пробирался сквозь толпу суетящихся
людей. Пассажир летел без багажа.
    - И все  же  роман нельзя считать сегодня окончательно завершенным. Быть
может,  предстоит  еще  одна,  последняя  встреча,  -  настойчивая  мысль не
покидала его сознание.
    На  взлетном поле его охватил резкий порыв холодного ветра, заставлявший
улетающих  зябко  ежиться и крепче запахивать плащи. Моросил мелкий дождь, и
был  слышен  тихий  шелест  ледяных  капель,  сыпавшихся с неба на скользкий
бетон.
    - Нужна ли еще одна встреча?,- вновь подумал пассажир, уже сидя в уютном
кресле салона   авиалайнера.  На  маленьких  экранах,  висевших перед каждым
креслом, появилось изображение светловолосой девушки с вздернутым носиком, в
серебристой форме стюардессы.
    -  Наш  полет  проходит  на  высоте 36 тысяч метров над уровнем моря, со
скоростью,  в  три  с  половиной  раза  превышающей  скорость  света...  Ой,
извините,  скорость  звука. - Любительница чтения фантастики во время работы
покраснела   до   кончиков   ушей  и  смущенной  скороговоркой  пробормотала
стандартную концовку. - Экипаж корабля желает вам приятного полета.
    Но  ни  тени  улыбки  не  мелькнуло   на  спокойном  уравновешенном лице
пассажира.
    -  Обойдемся  без  последней  встречи, - решил он.- В духе Хемингуэя. За
иллюминатором  проплывали  кучевые облака, похожие на тающий в воде сахар. -
Нет  лучше  так,-  подумал он. - За иллюминатором проплывали кучевые облака,
казавшиеся  громадными  айсбергами,  дрейфующими  в Ледовитом океане. Точка.
Абзац. По центру. Крупным шрифтом: КОНЕЦ.
    Пассажир поправил у себя на груди пластиковую карточку с голографической
надписью:  "Участник  III всепланетной конференции роботов - прозаиков", той
самой,   куда   он   вез  только  что  законченный  роман.  После  этого  он
активизировал  систему  эмоциональной  мимики,  отключенной накануне с целью
экономии  вычислительных ресурсов. Системы долговременной памяти заканчивали
создание резервной копии романа. На лице пассажира сияла довольная улыбка.

                               * * *

                              20.11.97


Текст взят с сайта http://rusf.ru

на главную    антология "Фантасты об искусстве"

Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
Hosted by uCoz